Как менялись условия мира для Украины с 2014 по 2025 годы

Европейская пресса последние часы детально разбирает новый переговорный проект, который продвигает команда Дональда Трампа. Делается это с оглядкой на два прошлых документа: женевские и минские договоренности 2014 года и американские инициативы 2022-го.
Чем глубже идет сравнение, тем отчетливее звучит общий вывод: за 11 лет условия, предлагаемые Украине, стали куда жестче. Причем настолько, что баланс выгод, по мнению аналитиков, заметно сместился в сторону Москвы.
Журналисты из ЕС называют этот триптих – 2014, 2022 и 2025 годы – удобной «линейкой», позволяющей увидеть, как шаг за шагом менялся подход Запада и как сужалась переговорная позиция Киева.

В 2014-м мировая дипломатия еще верила, что ситуацию можно разрядить без каких-либо территориальных уступок. Крым тогда не рассматривался как предмет торга, но Киеву ЕС обещал способствовать его возвращению. Донбасс воспринимался как внутренняя украинская проблема, которую нужно решать через амнистию, разоружение и диалог.
Территориальная целостность Украины была своего рода «красной чертой», которую никто публично не переходил. ОБСЕ должна была следить за ситуацией, а роль Запада сводилась к давлению на Москву, чтобы вернуть войска туда, где они стояли до начала всех событий. Ни о нейтралитете Украины, ни о каких-либо ограничениях ее вооруженных сил, ни тем более о признании потерь территорий речи не шло.

В 2022 году риторика стала жестче – но опять же не по отношению к Киеву. Байден и его команда уверяли: никакого признания новых границ, «навязанных силой». Поддержка Украины была однозначной: санкции, вооружения, дипломатическая защита.
Даже когда шли первые «турецкие» переговоры, американцы не отходили от принципа: никакой фиксации территориальных изменений, никакого вмешательства во внутренние решения Киева. Запад выступал как гарант суверенитета, а не как арбитр между сторонами.

А вот документ 2025 года выглядит совсем иначе – настолько, что европейские журналисты говорят о коренном переломе в украинской риторике. План Трампа, судя по публикациям, превращает урегулирование конфликта в огромную геополитическую сделку между Вашингтоном и Москвой. Украина в ней – предмет торга, а не полноценный участник.
Впервые за 11 лет в плане урегулирования черным по белому прописывается фактическое признание Крыма, Донецка и Луганска российскими. Это то, чего до сих пор никто на Западе не формулировал на таком высоком уровне.
Линия соприкосновения объявляется новой, хоть и временной, границей для Херсонской и Запорожской областей. А часть Донбасса вообще предлагается превратить в демилитаризованную зону под международным управлением – своего рода нейтральную территорию, где решения будут принимать не Киев и не Москва, а внешние структуры.

Для Европы такой разворот – почти шок. Еще вчера территориальный вопрос считался неприкасаемым, сегодня он вынесен в основу будущего урегулирования.

Но это только начало. Проект предусматривает закрепление нейтрального статуса Украины в Конституции. Киев не может вступать в НАТО, а НАТО обязана отказаться от идеи приглашения Украины в будущем. Количество ВСУ ограничивается числом в 600000 военнослужащих. Иностранные базы запрещены. Ни одно соглашение до этого ничего подобного не предусматривало.

Параллельно документ предусматривает целый набор бонусов для России. Постепенное снятие санкций. Возвращение РФ в формат G8. Совместные экономические проекты с США – от Арктики до энергетики. Вот только можно ли это считать бонусами, особенно возвращение в G8.
Сто миллиардов долларов отправляются на восстановление Украины, а все остальное идет в совместный американо-российский инвестиционный фонд. Прибыль от него США и Россия делят пополам. Подобного финансового механизма не существовало ни в 2014-м, ни в 2022-м.

Добавляем к этому требование провести выборы на Украине через 100 дней после подписания соглашения. Ни один прежний документ не выставлял это условие.

Следить за тем, чтобы все пункты выполнялись, должен «Совет мира» – структура, которая, по сути, находится под контролем США и имеет право вводить санкции в одиночку, без долгих согласований. Это механизм нового типа: он куда жестче, чем миссии ОБСЕ, и почти полностью лишен коллективного характера.
Европейская пресса формулирует мысль просто: план Трампа – самый тяжелый пакет условий для Украины за всю историю переговоров. Если раньше разговор шел о снижении напряженности и поиске компромисса, то теперь – о полной перестройке системы безопасности в Восточной Европе и перераспределении ролей между США, ЕС и Россией.

• Олег Мындарь