Глава американского военного ведомства Эштон Картер поставил Россию в первый ряд в списке глобальных угроз для безопасности США, выступая перед Сенатом на слушаниях, посвященных военному бюджету страны. Китай, Северную Корею, Иран и международный терроризм министр поставил на ступени ниже. Официальный представитель Минобороны РФ генерал-майор Игорь Конашенков позднее заявил, что подобные выпады Пентагона связаны с желанием американского военного ведомства пополнить бюджет.

В конце февраля госсекретарь Джон Керри, выступая в комитете по иностранным делам палаты представителей Конгресса США, высказывал подобное мнение. Тогда он сказал, что Россия является для США большей угрозой, чем экстремизм.

Как реагировать на слова американских чиновников российским политикам и простым гражданам, что могут повлечь за собой столь резкие заявления, корреспонденту Федерального агентства политических новостей объяснял известный российский журналист, политолог и публицист Леонид Крутаков.

Биполярный мир

Вспоминая предыдущие выступления Эштона Картера, Крутаков отметил, что ныне действующий министр обороны США делал подобные заявления и ранее, еще до назначения. Назвав его слова частью «заложенной программы», с которой Картер пришел на пост, политолог подчеркивает, что подобного тезиса Картер придерживался всегда.

«Причем не только Картер, но и другие американские политические деятели высказывали к России такое отношение, — говорит эксперт. — Сохранилось оно еще со времен холодной войны — большого противостояния двух систем, которое подразумевает биполярный мир».

Вспоминая окончание холодной войны, собеседник ФАПН сравнил отношение в те годы граждан и политиков в Вашингтоне и Москве: для России это означало подъем «железного занавеса» и нормализация отношений с США, то есть позитивный взгляд, а США тогда восприняли это как свою победу.

«Но со времен знаменитой мюнхенской речи Владимира Путина для Совета Безопасности в 2007 году, стало понятно, что Россия не готова мириться со статусом побежденной страны и готова на равных участвовать в принятии различных глобальных решений, — пояснил политолог. — Последние события на Украине и Сирии это четко демонстрируют. Россия пытается утвердить себя, как равноправного субъекта, а для лидера Западного мира, для США, это является новым вызовом. Это восстановление тех позиций, которые существовали ранее. Россия воспринимается ими как главный политико-экономический противник».

США прижали хвост

Наш собеседник обращает внимание на подвергнутую сомнению непоколебимость Вашингтона на мировой арене. Произошло это благодаря успехам России в крымской и сирийской операциях и залпу с каспийской акватории (удар Каспийской флотилии РФ по военным объектам ИГ 26 крылатыми ракетами 7 октября 2015 года, — Прим. ФАПН).

«Теперь США не думают, что никто не может им противостоять, — утверждает он. — Москва показала Новому Свету, что в мире появился военно-политический субъект, который тоже готов предоставить свои услуги в качестве силового мирового регулятора. Это альтернативное и конкурирующее предложение мир услышал и отреагировал».

Если до объединения военных сил Сирии и России, разговор Вашингтона и Москвы регулировался только с позиции силы и санкций, как например в отношении Украины и Крыма, то теперь видно, что речь идет о попытках договориться. Операция России в Сирии не повлекла за собой введения новых санкций, что есть показатель изменений в оценке действий Москвы.

Вашингтон не умеет проигрывать

Леонид Крутаков сравнил влияние действий России на мировой арене с красной тряпкой для быка. Он назвал все вышеперечисленное — поводом для Вашингтона, доказать свое лидерство в мире при помощи нахождения глобального врага в цивилизованном мире.

«Начиная с 2000 года, таким врагом был для Вашингтона мировой терроризм, который позволял проводить агрессивные операции против различных государств под видом гуманитарных миссий, — рассуждает политолог. — Сегодня риторика сменилась. Если раньше нападение военного блока считалось агрессией, то со времен событий в Югославии подобные действия называются гуманитарной миссией. Очевидно, что право на такие действия в глобальном мире, должно быть только у одного центра силы, иначе это превратится в мировую войну, отсюда и конфликт. Россия показывает что готова быть таким центром, а США пытаются делать все, чтобы не довести себя до состояния побежденной державы. Это объективное противостояние, из которого выйти можно только по доброй воле Вашингтона, способного признать, что США не главные в этом мире и не они одни имеют право определять правила существования других государств. Это возможно сделать только в консенсунсном варианте со странами, способными нести ответственность за принимаемые решения. Это Россия, Китай, Индия, Бразилия, объединенные сегодня в альтернативном блоке».

Маятник и гегемон

Слова Эштона Картера никоим образом не меняют гегемонистскую политику США, которую Вашингтон продолжает вести и идейно и институционально продвигать. Ярким примером такого продвижения стало уже подписанное транс-тихоокеанское партнерство и готовящееся к подписанию торгово-инвестиционное транс-атлантическое. Американские власти создают институты, организации, оформляют свое лидерство в неких наднациональных процедурах и институциях.

По отношению к России Крутаков проводит аналогию с маятником. «Либерализм-консерватизм, ситуация на рынке, скачки рубля, — перечисляет он все свалившиеся на Москву проблемы, — а для США есть только поступательные движения, они не обращают внимания на кризисы, пережив великую депрессию, им уже ничего не страшно. Они понимают, что это временные явления и что из них будет выход, а для того чтобы выход был, надо двигаться вперед по начерченному вектору».

Когда после распада СССР и Варшавского блока было много разговоров о том, зачем нужен задуманный изначально как оборонный блок, НАТО, если больше нет противостояния, агрессия альянса и удар по Югославии доказали, что они перешли из защиты в нападение.

«И теперь можно сказать, что блок создан для того, чтобы удерживать в мире тот порядок, который выгоден США», — заключил политолог.

Автор Сергей Вяземский