После нанесения 16 августа 2016 года авиаударов российскими бомбардировщиками-ракетоносцами Ту-22М3 и тактическими бомбардировщиками Су-34 с иранского аэродрома Хамадан, ситуация в регионе изменилась кардинально. Бомбардировка наносилась по объектам террористических группировок ИГИЛ и Фронт-Фатех-аль-Хама (ex-Front al-Nosra) (обе запрещены в Росии), расположенным в районах Алеппо, Дейр-эз-зор и Idleb, - сообщает Huffingtonpost.

Потери террористов внушающие: пять важных складов оружия, боеприпасов и топлива; тренировочные лагеря джихадистов; три координационных центра террористов. Кроме материального ущерба, боевики понесли потери в живой силе, которая были уничтожена во время налетов.

Это было в первый раз, когда ВВС России использовали авиабазу ВВС Ирана для удара по позициям ДАИШ в Сирии. Масштабы контртеррористической операции значительно расширились. Произошло это на фоне достижения чрезвычайно высокого уровня отношений между Россией и Ираном. Не последнюю роль в этом сыграло соглашение по иранской ядерной программе, когда Тегеран перешел из категории врага в соратника и партнера.

В связи с этим, французские генералы Vincent Brisset и Доминик Trinquand заявили, что происходит изменение не столько в области тактики, сколько стратегически меняется расклад сил в ближневосточном регионе.  Однако французы считают, что новые веяния являются результатом договоренности между США, Россией и Ираном.

По их мнению, создав новый уровень оперативной координации, русские и иранцы послали четкий сигнал всем сторонам, поддерживающим вооруженных террористов.

Основавшись в Иране, что гораздо ближе к области вооруженного противостояния, Россия существенно снизила не только эксплутационные расходы, связанные с вылетами, но и значительно расширила свои оперативно-тактические возможности в Сирии. Генералы делают вывод о том, что Иран тем самым сделал новый шаг в своей внешней политике, приняв иностранные вооруженные силы на своей территории впервые после революции 1979 года.

Иран нашел и активно осваивает новое стратегическое направление своей внешней политики, принимая во внимание уже налаженное сотрудничество между Россией и Израилем, а также с учетом мнения Москвы по курдскому вопросу.

Особое сближение между Россией и Ираном в военной и технической сфере стало заметно после визита в феврале 2016 года в Москву иранского министра обороны Хосейна Дехган.

Как это было бы неприятно Западу, но российско-иранское взаимодействие это уже не просто направление внешней политики. Это сотрудничество, которое взаимно укрепляет страны в условиях изменения соотношения сил.

Западное вооруженное сообщество в лице НАТО сталкивается с новым для него вызовом. Снятием американских санкций с Ирана воспользовались не только Иран и Россия, но и Китай, который входит в регион со своими целями и задачами. Турция, после неудавшегося путча, тоже стала засматриваться их в сторону, намеренно игнорируя интересы своих западных "союзников", оставаясь при этом членом Северо-атлантического блока.

Это означает, что чем больше стран-тяжеловесов начинает играть против Запада на Ближнем Востоке, тем тяжелее может быть его поражение.

Иран, пользуясь поддержкой России, становится самой большой неожиданной неприятностью для теряющей политическую осторожность западной коалиции. Такая ситуация особо неприятна для сегодняшней администрации президента США в условиях предвыборной компании.