Выборы в Италии привели к прогнозируемому падению популярности левоцентристской демократической партии проевропейской ориентации, преемника некогда могущественной коммунистической партии Италии, а сегодня олицетворяющей проигравшего премьер-министра Паоло Гентилони и бывшего премьер-министра Маттео Рензи, - считает Alexander Mercouris.

В 2008 году Демократическая партия получила 37% голосов на парламентских выборах. На выборах 2013 года она опустилась до 25% голосов. Последние выборы показали симпатии избирателей всего в 19% голосов.

В результате Демократическая партия теперь стала третьей, пропустив вперед "пятизвездночное" движение Беппе Грилло - 32% голосов и альянс правого крыла, номинально возглавляемого Маттео Сальвини, но за чьей спиной маячит самая известная фигура - Сильвио Берлускони. Человека, который доминировал в итальянской политике после скандала Тангентополи в начале 1990-х годов.

Как бы там ни было, но результат выборов оказался серьезным ударом как для Берлускони, так и для Демократической партии.

Ожидания, что Берлускони вновь ворвется на поле итальянской политики для формирования нового итальянского правительства, оказались провальными, поскольку его партия Forza Italia набрала всего 14%, то есть меньше, чем ее партнер по альянсу. Значительно более правая "Северная лига" получила 17,7% и теперь является признанной мощной силой в Ломбардии и Венето.

Итальянские выборы четко и жестко продемонстрировали чиновникам Европы провал партий проевропейской направленности. Народ им однозначно не доверяет.

Казалось бы, у Берлускони были серьезные шансы возглавить итальянское протестное электоральное движение. Как представитель итальянского истеблишмента он давно играет важную роль в политике Европы и ЕС. Теоретически народ мог бы пойти за ним.

Однако итальянские избиратели отказали Берлускони в доверии и пошли за более решительными "Пятью звездами" и "Северной лигой", жестких критиков ЕС, рассматривающих вероятность выхода Италии из Еврозоны.

Итальянские выборы служат еще одним примером эффекта усиления центробежных сил в Европе, поскольку ЕС становится все более централизованным и технократическим.

Многие европейские политики в течение последних нескольких лет стоят перед выбором: быть удобным для ЕС, США. Германии и Франции или отвечать своим собственным национальным интересам?

Им уже давно понятно, что любой европейский политический лидер, который пытается противостоять этой системе, рискует стать мишенью гнева США и евробюрократов.

Шансы сегодняшнего политического европейского лидера на выживание зависят от его приверженности руководству ЕС, а в конечном счете и США, а не избирателям своей страны.

Неудивительно, что качество политического руководства Европы значительно снизилось. Вместо таких людей, как Де Голль, Аденауэр, Брандт и Тэтчер, европейские политические лидеры сегодня все чаще становятся бесцветными техниками, далекими от интересов своих избирателей, потому что система не позволяет им ничего большего.

Вместе с тем, ЕС способен оставаться работоспособным, функционируя как подлинное сообщество экономически и культурно совместимых свободных демократий, которые не всегда согласуются друг с другом, но, тем не менее, готовы тесно сотрудничать в определенных областях, где существует взаимный интерес.

Но союз уже не способен следовать заокеанским интересам в ущерб собственным европейским потребностям.

Поэтому неизбежно возникновение некоего сопротивления, что и произошло на примере Великобритании, которая всегда была страной, скептически относящейся к ЕС.

Понятно, что избрание Дональда Трампа вместо предполагаемой и желаемой Хиллари Клинтон, ни чуть не изменило ситуацию. Трения же между Трампом и Меркель воспринимаются экспертами обыкновенными театральными репликами.

Но необходимость следовать национальным интересам избирателей начинает менять общую картину. Это проявляется на примерах победы Джереми Корбина и его лейбористской партии на всеобщих выборах в Великобритании в 2017 году, рост популярности АфД в Германии, череда мятежей против руководства ЕС в Польше и Венгрии, недавняя победа Милоша Земана на президентских выборах в Чехии, результаты голосования на недавних выборах в австрийский парламент, а теперь и победа антиевропейских партий в Италии.

Даже во Франции и Нидерландах - в двух странах, где мятеж против Евросоюза оказался менее значительным, чем ожидалось, - Мари Ли Пен, Жан-Люк Меленхон и Герт Вилдерс завоевали миллионы голосов.

Однако вместо того, чтобы анализировать и реагировать на происходящее, европейский истеблишмент упорно отрицает очевидное.

На партии и лидеров, которым отдают предпочтения избиратели, вешают бессмысленные и глубоко антидемократические ярлыки.

Их избиратели отвергаются как "ультраправые" и расистские, а их успехи на выборах объясняются зловещим российским вмешательством, которое, якобы, происходит, но никаких доказательств этому никогда не предъявляется.

Влияет ли массовая иммиграция на избирательные процессы?

Нет никаких сомнений в том, что противодействие массовой иммиграции является серьезным фактором в нынешнем росте антиевропейских партий. Хотя настоящее массовое переселение мигрантов в Европу произошло в 1960-х годах прошлого века без каких-либо аналогичных последствий.

Это обстоятельство свидетельствует о том, что настоящие миграционные процессы следует понимать как вопрос, вокруг которого кристаллизуется оппозиция ЕС, поскольку она сразу же разделяет сторонников ЕС и его противников, но не как основную причину возникновения антиевропейских настроений.

Об этом свидетельствует и победа Джереми Корбина в Великобритании в 2017 году, поскольку электорат отдал ему голоса как "антисистемному" кандидату.  Однако это совсем не означает, что Корбин в дальнейшем будет следовать декларируемым им предвыборным обещаниям.

К сожалению, мы уже видели манипуляцию французским избирательным процессом, когда в по итогам президентской  гонки победил Эммануэль Макрон, который был готов войти в "великую коалицию" с Германией, минимизируя угрозы со стороны Польши и Венгрии, а также в попытке отменить Брексит.

Что касается Италии, то там ситуация далека от стабильности и устойчивости. Хотя враждебность итальянских избирателей к ЕС достаточно ясна, она породила путаный и неопределенный исход.

Союз правых, возглавляемый Сальвини, не дотягивает до получения большинства, что влечет за собой необходимость создания очень неустойчивой коалиции с "пятизвездочными". Такой альянс вряд ли может быть популярным и успешным, и может быстро распасться.

Италия, несмотря на большое число населения и крупнейшую индустриальную базу, ослаблена своей многолетней политической нестабильностью, рекордными уровнями задолженности и системными слабостями ее финансовой системы.

Все эти проблемы будут только усугубляться. Даже если новое правительство поведет Италию к выходу из евро или наложит вето на санкции ЕС против России, то мало что может измениться.

Как и везде в Европе политическая система выглядит дискредитированной, однако нет жизнеспособной альтернативы, которая могла бы изменить ситуацию.

Как однажды сказал Грамши: "Кризис состоит именно в том, что старое умирает, а новое не может родиться, и в этом междуцарстве появляется большое разнообразие болезненных симптомов". 

В нынешнем политическом параличе - то, что греки называли statis - "неподвижная стойка" - результаты выборов в Италии - всего лишь еще один из вариантов "большого разнообразия болезненных симптомов", которые обязательно проявляются, но ничем хорошим не заканчиваются.