Многие сегодняшние и бывшие американские чиновники стали рассматривать Сингапур как модель того, как бы они построили разведывательный аппарат, если бы им не мешали законы о неприкосновенности частной жизни и давние традиции гражданских свобод. Их привлекает не только дружелюбное отношение Сингапура к массовой слежке, но и странное сочетание демократии с авторитаризмом в стране, в которой патерналистское правительство гарантирует основные потребности людей — жилье, образование, безопасность — в обмен на почти благоговейное уважение. Это строгое общество правопорядка, и понятие «порядка» там является всеобъемлющим.
Сегодня в министерствах и ведомствах Сингапура армии госслужащих используют планирование на основе сценариев и анализ больших данных от RAHS для ряда практических применений помимо предотвращения бомб и бактерий.
Программа «Оценка риска и поиск информации из различных источников» (Risk Assessment and Horizon Scanning — RAHS, произносится как «роз») создана правительством Сингапура на основании американских разработок по контролю за частной жизнью американцев.
Сингапурские чиновники используют данные для планирования этапов закупок и бюджетов, для экономического прогнозирования, формирования иммиграционной политики, изучения рынков жилья и разработки планов для сингапурских школьников, — и они следят за постами в Фейсбуке, сообщениями в Твиттере и других соцсетях, пытаясь «оценить настроение страны» в отношении всего: от правительственных социальных программ до возможности массовых беспорядков.
Другими словами, Сингапур превратился в лабораторию не только для тестирования того, как массовая слежка и анализ больших данных могут предотвратить терроризм, но и для определения, можно ли использовать технологии для организации общества и контроля над ним.
Сингапур стал идеальным местом для централизованной, сложной технологической системы, предназначенной для поддержания порядка в стране.
В стране, управляемой инженерами и технократами, для правящей элиты и, по-видимому, для большинства людей является символом веры то, что 3,8 миллионов граждан и постоянных жителей Сингапура — смесь этнических китайцев, индийцев и малайцев, втиснутых в 716 квадратных километров вместе с еще 1,5 миллионами не проживающих там постоянно иммигрантов и иностранных рабочих — постоянно находятся на лезвии ножа между гармонией и хаосом.
«Сингапур — это маленький остров», — тут же говорят жители гостям, повторяя мантру, объясняющую присущую их молодой стране неустойчивость и ее маниакальную бдительность. С тех пор, как Сингапур стал независимым от своего союза с Малайзией в 1965 году, страна зациклена на силах, которые настроены против нее, начиная с военного превосходства потенциально агрессивных и намного более крупных соседей, нехватки местных энергетических ресурсов и заканчивая давней зависимостью страны от Малайзии в плане питьевой воды. «Сингапур не должен существовать. Это придуманная страна», — сказал мне во время недавнего посещения страны высокопоставленный правительственный чиновник, пытаясь передать экзистенциальный страх, который, судя по всему, влияет на многие решения страны.
Но за менее чем 50 лет Сингапур добился необычайного успеха. Несмотря на квази-социалистическую пожизненную заботу правительства, этот город-государство с воодушевлением выступает за интересы бизнеса, а в одном сообщении 2012 года страна была названа самой богатой страной мира, исходя из ВВП на душу населения. Сингапурский порт обрабатывает 20 процентов морских контейнеров в мире и почти половину перевозок сырой нефти в мире; его аэропорт является главным узлом для авиационных грузов для всей Юго-Восточной Азии; тысячи корпораций разместили в стране свои региональные представительства. Этот экономический подъем, возможно, не имеет прецедентов на современном этапе, и все же чем больше растет Сингапур, тем больше сингапурцы боятся потерь. Разговорное слово kiasu, берущее начало в простонародном китайском слове, означающем «страх потерять», является эвфемизмом, которым коренное население выразительно передает ощущение уязвимости, которое, как кажется, закодировано в их социальной ДНК (как и их тревога лишиться чего-либо — лучшей школы, лучшей работы, лучших новых потребительских товаров). Безграничное честолюбие сингапурцев сравнимо только с их крайним неприятием риска.
Система RAHS сразу же начала «собирать информацию из ряда источников о слабых сигналах возможных будущих потрясений», — вспоминал позднее один ведущий сингапурский сотрудник службы безопасности, участвовавший в запуске системы.
Система использует комбинацию авторских и коммерческих методик и базируется на «когнитивной модели», предназначенной для имитации процесса человеческой мысли, — это ключевая конструктивная особенность, на которую оказала влияние система «Полной информационной прозрачности» Пойндекстера. Сама система RAHS думать не умеет. Это инструмент, помогающий людям просеивать огромные запасы данных, чтобы найти подсказки почти обо всем. Она сконструирована для анализирования информации практически из любого источника — информация на входе является почти случайной — и создания моделей, которые можно использовать для прогнозирования возможных событий. Затем эти сценарии можно предоставить сингапурскому правительству, где их получает любое министерство или ведомство, для которых они могут быть полезными.
Используя архив информации, который называется база данных идей, система RAHS и команды ее аналитиков создают «повествования» о том, чем могут обернуться различные угрозы или стратегические возможности. Смысл не столько в том, чтобы прогнозировать будущее, сколько в определении ряда потенциальных будущих сценариев, которые могут рассказать правительству, за чем нужно следить и когда нужно вести расследование дальше.
Чиновники, управляющией системой RAHS сегодня, немногословны в отношении того, какие данные они мониторят, хотя они признают, что значительная часть «статей» в их базах данных поступает из публично доступной информации, включая новостные сообщения, посты в блогах, обновления статусов в Фейсбуке и сообщения в Твиттере. («Эти статьи были просмотрены роботами или загружены вручную» аналитиками, говорится в одном документе программы.) Но RAHS не обязательно полагается только на материалы из открытых источников или даже тот вид информации, которую планомерно собирает большинство правительств: в Сингапуре электронное наблюдение за жителями и гостями города является вездесущим и общепризнанным.
Наблюдение начинается дома, так как весь интернет-трафик в Сингапуре фильтруется, сказал мне высокопоставленный чиновник Министерства обороны (коммерческий и бизнес-трафик не отслеживается, сказал чиновник). Трафик мониторится в основном по двум источникам запрещенного контента: порнографии и расистским оскорблениям. Около 100 веб-сайтов с сексуальным контентом официально заблокированы. Список является государственной тайной, но, как правило, считается, что в него включены веб-сайты журналов «Плейбой» и «Хастлер» и другие сайты со словами с сексуальным значением в заголовке. (Один сингапурец сказал мне, что порнографию найти легко — надо просто искать веб-адреса без явных сексуальных слов в них.) Все другие сайты, включая иностранные СМИ, соцсети и блоги, сингапурцам доступны. Но стоит вам запостить комментарий или статью, которые закон посчитает расово оскорбительными или разжигающими, и к вам в дверь может постучаться полиция.
Сингапурцам предъявляют обвинения по Закону о призыве к мятежу за расистские высказывания в Сети, но чиновники быстро указывают на то, что они не считают это цензурой. Язык ненависти угрожает разрушить многонациональную социальную структуру страны и поэтому является угрозой национальной безопасности, говорят они. После ареста в 2012 году двух китайских подростков, которых полиция обвинила в расистских комментариях в Фейсбуке и Твиттере об этнических малайцах, старший полицейский чиновник объяснил журналистам: «Право на свободу слова не распространяется на высказывания, разжигающие расовые или религиозные разногласия и конфликты. Интернет, возможно, является удобным средством для выражения своих взглядов, но граждане должны помнить, что они не менее ответственны за свои действия в Сети».
Сингапурские чиновники подчеркивают, что граждане свободны критиковать правительство, и они это делают. Что интересно, одной из самых популярных книг в стране в этом году стала книга с провокационными контраргументами против существующей в течение десятилетий официальной догмы об экзистенциальной угрозе стране. В книге «Нелегкий выбор: ставя под вопрос сингапурский консенсус» Дональда Лоу и Садхира Томаса Вэдекета говорится, что правящая Народная партия действия, которая непрерывно находится у власти с 1959 года, возможно изобрела идею о том, что Сингапур находится в шаге от гибели, чтобы подчинить себе массы и закрепить власть правительства.
Комментарии, которые ставят под сомнение характер человека или мотивы, однако запрещены как расовое оскорбление, это считается угрозой хрупкому балансу в стране. Журналистам, включая иностранные средства массовой информации, часто предъявляются обвинения по строгим законам об ответственности за распространение клеветы. В 2010 году компания New York Times Co. заключила досудебное соглашение по поводу колонки в газете «International Herald Tribune» о «династической политике», которая давала понять, что премьер-министр Ли Сяньлун обязан своей должностью непотизму. Отцом Ли является Ли Куан Ю — первый премьер-министр Сингапура, со-основатель Народной партии действия и патриарх страны — глубоко уважаемый человек в Сингапуре, как мог бы быть уважаем Джордж Вашингтон в Соединенных Штатах, если бы он был все еще жив. Компания выплатила 114 000 долларов, а «Herald Tribune» принесла публичные извинения.
Правительство не только внимательно следит за тем, что пишут и публично говорят его граждане, но оно также располагает юридическими полномочиями для наблюдения за всеми видами электронной связи, включая телефонные звонки, в рамках нескольких законов о внутренней безопасности, предназначенных для предотвращения терроризма, судебного преследования торговли наркотиками и блокировки печати «нежелательных» материалов. Согласно независимой группе по защите гражданских прав Privacy International, «у правительства имеются широкие специальные полномочия … чтобы проводить обыски без ордера, как это обычно требуется, если оно установит, что дело касается национальной безопасности, общественной безопасности или порядка, или государственных интересов».
Наблюдение распространяется также на гостей страны. СИМ-карты для мобильных телефонов являются простым способом для туристов делать дешевые звонки, и их можно купить почти в любом магазине — они так же широко распространены, как жевательная резинка в Соединенных Штатах. (Между прочим, сингапурское правительство запретило коммерческую продажу жевачки, так как жующие ее оставляли свои использованные жевачки на дверях метро, помимо прочих мест.) Преступники любят пользоваться одноразовыми СИМ-картами, потому что их трудно отследить до индивидуального пользователя. Но чтобы купить такую карту в Сигапуре, клиенту нужно указать номер паспорта, который связан с картой, что означает, что телефонная компания — и предположительно также и правительство, если уж на то пошло, — располагает записями каждого телефонного звонка, сделанного с помощью якобы одноразового, анонимного устройства.
Privacy International сообщила, что сингапурцы, которые хотят завести интернет-аккаунт, также должны предъявить удостоверение личности — в виде идентификационной карточки, имеющейся у каждого гражданина страны — и что поставщики услуг в сети Интернет «по сообщениям, регулярно предоставляют информацию о пользователях правительственным чиновникам». Министерство внутренних дел также имеет полномочия обязать компании в Сингапуре передавать информацию об угрозах против их компьютерных сетей, чтобы защитить компьютерные системы страны от вредоносных программ и хакеров, рассказал мне чиновник Министерства обороны. Американский Конгресс годами спорит об аналогичном положении, которое может обязать некоторые отрасли, считающиеся важными для экономики или безопасности США, передавать данные об угрозах, но его блокируют Торговая палата и компании, которые считают это дорогостоящим, тяжеловесным государственным регулированием вопросов частной безопасности.
Возможно, ни один вид наблюдения не является таким повсеместным в Сингапуре, как его сеть камер видеонаблюдения, которую полиция установила в более чем 150 «зонах» по всей стране. Они украшают углы зданий, прикреплены к потолкам лифтов и торчат из стен гостиниц, магазинов и вестибюлей многоквартирных домов.
Сингапурцы полагают, что камеры отпугивают преступников, и согласны с тем, что в густонаселенной стране есть вещи, которые просто не следует говорить. «В Сингапуре люди обычно считают, что если вы не преступник и не противник правительства, то вам не о чем беспокоиться», — сказал мне один высокопоставленный правительственный чиновник.
В этом году правозащитная организация World Justice Project, базирующаяся в США и изучающая следование верховенству права, оценила Сингапур как вторую самую безопасную страну в мире. Эта особенность, высоко ценимая сингапурцами, создала стране репутацию одного из самых стабильных мест в Азии для ведения бизнеса. «Интерпол» также строит огромный новый центр в Сингапуре для контроля за киберпреступностью. Это лишь третье крупное место расположения «Интерпола» за пределами Лиона во Франции и в Аргентине, и оно отражает желание международной правоохранительной организации как жестко регулировать киберпреступность, так и ее уверенность в том, что Сингапур является лучшим местом в Азии, чтобы руководить этой борьбой.
Но трудно сказать, являются ли низкие показатели преступности и следование верховенству закона больше результатом повсеместной слежки или же негласного соглашения сингапурцев, что они не должны проявлять враждебность друг к другу, чтобы крошечный остров не распался на части. Если дело в последнем, то тогда сингапурский эксперимент показывает, что правительства могут установить камеры в каждом квартале в своих городах и анализировать каждый кусок онлайн-данных, но всего этого все равно будет недостаточно, чтобы значительно сократить преступность, предотвратить терроризм или остановить эпидемию. Населению нужно внушить национальное единство цели, чувство, что мы все либо утонем, либо будем плыть вместе. Так что Сингапур использует технологии и для этого тоже.
28-03-2015, 08:03
0 комментариев